Готфрид помозговал (а, точнее, посидел, почесывая репу) над японским светотехническим журналом. Умственные нагрузки необходимо было компенсировать физическими, а после физических, появилась потребность в колориях. Поэтому, прихватив с собой в столовую интервью с Павлом Любимцевым (спасибо, Полнолунночка
), Готфрид отправился в столовую. Покушал настолько плотно, насколько позволяло опустошенное меню столовой и тут началось.
Зуб. Уж сколько раз твердили миру, что надо идти к стоматологу при первых подснежниках в ротовой полости. Но нет, жалко денег, нет времени... столько причин и, как результат, окровавленная зубочистка и глубокая пропасть там, где еще полгода назад был зуб. Зуб до сих пор есть, но теперь он похож (как я воображаю, чувствуя его поверхность кончиком языка) на унитаз. Белый, блестящий, а посередине - большая дыра. Хорошо хоть, назначение у него иное - жевать и быть каждый раз после еды изнасилованным зубочисткой или жвачкой...

Зуб. Уж сколько раз твердили миру, что надо идти к стоматологу при первых подснежниках в ротовой полости. Но нет, жалко денег, нет времени... столько причин и, как результат, окровавленная зубочистка и глубокая пропасть там, где еще полгода назад был зуб. Зуб до сих пор есть, но теперь он похож (как я воображаю, чувствуя его поверхность кончиком языка) на унитаз. Белый, блестящий, а посередине - большая дыра. Хорошо хоть, назначение у него иное - жевать и быть каждый раз после еды изнасилованным зубочисткой или жвачкой...